Идеоаналитическая концепция канистерапииЧтобы понять, чем отличается идеоаналитический взгляд на канистерапию от других, разберем с его точки зрения несколько произведений живописи, в которых в качестве главных действующих лиц присутствует собака. Например, известную картину середины XX века «Опять двойка» Ф.П.Решетникова.
Казалось бы, довольно неглубокое, где-то лубочно-трогательное произведение в духе соцреализма: возвращение нерадивого ученика из школы домой, с «двойкой», т. е. совершенно бытовая ситуация. Однако картина, как в капле воды отражает не только деформацию отношений в типичной советской семье, но и общую культурную тенденцию, которая и привела к тому, что самым адекватным и конструктивным участником семейных отношений стала собака.
Картина демонстрирует деструктивную систему отношений, где внешняя, школьная, негативная оценка приниматся как доминирующая над собственными оценками членов семьи, лишая ребенка фундаментальной опоры и семейной поддержки – первостепенного фактора в формировании личности.
Конформизм перед приходящим извне, зависимость советского человека от внешней оценки так с детства и воспитывалась, как на картине Решетникова – в том числе и безусловным преклонением перед школьной оценкой.
У матери этой злосчастной «двойкой» испорчено настроение, она глядит на сына с укоризной («Горе ты моё!»)…
Сестра, явно отличница, назидательно демонстрирует собственный пример усидчивости, смотрит на брата возмущенно, как на вероотступника, допустившего уклонение от поклонения священному идолу школьной оценки…
Кривая язвительная улыбка младшего брата говорит о том, что он понимает причину «двойки» (а ее выдают торчащие из портфеля коньки и предательски незапачканные ботинки на ногах двоечника, т. е. он, вместо подготовки уроков, прокатался на коньках). Впереди его самого ждет та же самая семейная и внесемейная обструкция субъективных желаний. Это пока он маленький, то может беззаботно кататься на велосипеде, а катание его старшего брата на коньках привело вот к чему…
В сюжет просится образ отца, который придет позже с работы усталым, и, разозленный сюрпризом от сына, снимет с себя ремень, всыплет ему, почем зря, завершив тем самым картину полного семейного подавления – традиционного инструмента российского воспитания…
Хуже всего дело обстоит с самим двоечником. Он уже проявляет признаки двуличности, демонстрируя (другим) фальшивое глубочайшее раскаяние. Это говорит о том, что рабская культура ему уже привита – именно для нее характерна лживость. Человек просто вынужден лукавить там, где надо хоть как-то просунуть собственные субъективные желания в среде, где главенствует не «хочу», а «надо».
Кроме того, не знает еще мальчик, что негативная внешняя оценка, как зараза потом переселится на его собственное отношение к себе, разовьется комплекс неполноценности, и неизбежно потянет за собой череду психологических проблем и неврозов.
Природа этому сопротивляется. Посредством собаки, единственного участника, оказывающего поддержку мальчику, говорит: «Оценки, ошибки, неудачи, объективные трудности – это всё вторично, а самое главное, самое ценное – это ты сам, и отношение, которое к тебе останется позитивным, как бы ты не оступился, как бы кто извне тебя не оценивал». Собака, получается, «лечит» отношения, корректирует искаженную культурой семейную систему ценностей, пытается из деструктивных перевести отношения в конструктивные, разрешающие, поддерживающие…
